– Ну, что ж… – менее чем вполголоса обратился Воще Таинственный к Пластилину Бессмертному, откровенно игнорируя находящегося рядом Петропавла, – мясо Слономоська принял, но есть не стал, а впал в состояние рефлексии.

– Это и плохо, и хорошо, – откликнулся Пластилин Бессмертный совершенно в духе Пластилина Мира. – Плохо потому, что условный рефлекс пока не выработан, а хорошо потому, что состояние рефлексии для Слономоськи важнее, чем наличие рефлекса . Я бы сказал так: Слономоська без рефлекса возможен, Слономоська без рефлексии – нет.

– Стало быть, мы на верном пути! – еще менее чем вполголоса подвел предварительный итог Воще Таинственный. – Мы достигли главного: существо, которое получило кусок мяса, не пожирает его, а рефлексирует! Это ли не свидетельство в пользу эффективности нашей педагогической системы?

– Вы задаете тихий риторический вопрос, многоуважаемый коллега! – с чувством глубокого интеллектуального удовлетворения отвечал Пластилин Бессмертный.

– Теперь, мой дорогой, наша задача добиться того, чтобы данное существо не просто рефлексировало, но рефлексировало, будучи водимым .

– Вадимом?.. Мы назовем его Вадим? – не расслышав слов, сразу же потерял нить разговора Пластилин.

Воще Бессмертному с трудом удалось втолковать ему разницу между гласными «о» и «а», после чего Пластилин Бессмертный устыдился себя и с живостью обратился к собеседнику:

– Кто из нас двоих рискнет и начнет водить его?

Боюсь, что Вы, – быстро, но предельно негромко ответил Воще Таинственный.

– Не бойтесь, – тут же успокоил его Пластилин Бессмертный. – Бояться надо мне. За Вас … потому что водить его, кажется, придется Вам.

– Это только так кажется , что мне. А на самом-то деле – Вам! – Воще Таинственный любезно улыбнулся.

– Совершенно все равно, кто из вас двоих начнет водить меня, – попытался примирить их Петропавел. – Дело в том, что я вовсе не опасен.

– Никто и не думает, что ты особенно опасен… просто важно соблюсти некоторые формальности , связанные с нашей работой дрессировщиков, – в один голос сказали два дрессировщика.

Попрепиравшись еще некоторое время, они наконец решили – водить Петропавла вдвоем – и водить, на всякий случай, поблизости от наблюдателей, которые сбились в пугливую кучку возле ближайшего кустарника.

Поглядев на дрессировщиков да и на наблюдателей, Петропавел вдруг понял, что статус его весьма ощутимо изменился. Если с Ежом, которым он был еще недавно, все они считали возможным не церемониться, то Слономоську, которым он стал теперь, явно побаивались.

– Дай поводок надену? – услышал Петропавел с довольно почтительного расстояния уважительную интонацию.

– Милости прошу, – ответил, хорошо понимая условность какого бы то ни было поводка на существе, в структуру которого входит слон.

Ремешок, поясок, ленточку – в общем, черт-те что кое-как закрепили на шее… смешно. Впрочем, так-то оно и лучше: Петропавел в роли Слономоськи чувствовал себя способным разорвать даже кованую цепь. А тут – чуть ли не трогательно: вот тебе, дескать, поводок – исключительно элегантности ради.

И они осторожно повели его – Пластилин Бессмертный и Воще Таинственный, держась от Петропавла на расстоянии, заданном длиной поводка. Легонько переступая с ноги на ногу, Петропавел пошел за ними, продолжая размышлять о полученной от них странной, ох какой странной информации… Кусок сырого мяса он все еще держал в руке, не решаясь выбросить: мало ли зачем может пригодиться сырое мясо!

– Мяса он так и не съел, – практически молча заметил наблюдательный Воще Таинственный, – однако рефлексировать продолжает даже будучи водимым.

– Вы говорите обо мне так, – позволил себе наконец вмешаться Петропавел, – словно я уже умер и не слышу Ваших слов.

– Он все еще остается способным на членораздельную речь, – продолжал наблюдения Воще Таинственный, как бы подтверждая абсурдное предположение Петропавла. – Мясо несет в руке. Может быть, отобрать у него это мясо и самим съесть?

– А не укусит? – спросил Пластилин Бессмертный, недоверчиво поглядывая на Петропавла.

– Вы же бессмертный! – сказал, как ничего не сказал, Воще Таинственный. – Кроме того, попытка не пытка…

– Пытка, и еще какая! Он ведь зубами , наверное, кусать будет…– Пластилин Бессмертный задумался. – А если я отпущу поводок и, незаметно пробегая мимо него, выхвачу кусок мяса невероятно резким движением?

– Воще отпустите поводок? – с ужасом зашептал Воще Таинственный. – И мне, что же, одному тогда поводок держать?

– Да заберите вы свое мясо! – Петропавел швырнул кусок прямо под ноги дрессировщикам.

– Он становится агрессивным, – как бы и не констатировал Воще Таинственный, у самой земли подхватывая мясо на лету и засовывая его за шиворот Пластилину Бессмертному. – Надо показать ему наше превосходство над ним.

– А в чем мы превосходим его? – ежась от холодного мяса за шиворотом, сам себя спросил Пластилин Бессмертный и сам себе ответил: – В численности. Надо убедить его в том, что нас больше, чем его… Но как мы это сделаем? – Он страшно растерялся.

– В принципе доказать это на практике не составляет особого труда: достаточно просто выстроиться перед ним в шеренгу по одному и рассчитаться на «первый-второй». Тогда ему сразу придет в голову, что он – по причине крайней своей малочисленности – не способен ответить нам тем же, ибо, даже если он скажет «первый», то подхватить эту реплику будет воще некому. Таким образом он и убедится практически , что его гораздо меньше, чем нас. Другое дело, устроит ли его столь примитивный способ доказательства. Как существо рефлексирующее он скорее предпочел бы некоторое умозрительное построение, способное натолкнуть его на мысль о нашем превосходстве.

– Вы правы, коллега! – с жаром подхватил Пластилин Бессмертный, обожавший всяческие умозрительные построения.

– И в этом случае цепочка наших доводов могла бы выглядеть следующим образом… – обстоятельно начал сызнова Воще Таинственный.